«Холланщина…»

Отчет  Сенатор + фоты все помаленьку(?) (с)

Этот день наступил. День, когда "маладой неофит" отправлялся в холланщину на первый заморский выезд.

Рано утром приехал на Павелецкий вокзал. В поезде, в первом же вагоне,  сразу обнаружил своих товарищей. Они уже начали. С Талсом и Риконом я уже был знаком. С Медведем виделся в первый раз. Пришлось отвечать  на привычный вопрос "Ты что? Совсем не пьёшь? А как же на выезд едешь?" Я сам этого не пойму - трезвым на выезде немного трудно.

До аэропорта доехали нормально, чуть добавили в местной забегаловке с ресторанными ценами. Пройдя все формальности, нашли  Легала и Тюбика и еще много других  армейцев. Все дружно продолжили. Я же гуляя по залу, обнаружил высокого блондина арийской внешности. Он сообщал кому-то по телефону "Здесь много болельщиков ЦСКА. Они всё подходят и подходят». Этот Штирлиц не отходил от нас

ни на шаг и в самолете сопровождал. Шпиён… В ероплане тоже хорошо было… Спиртное текло рекой. Слышно было одного Рикона. Тюбик с Легалом любезно пригласили соседку поучаствовать (ну джентельмены ведь!). Соседка не оценила. Наябедничала стюардессе, была послана вместе со стюардессой, и друзья продолжали банкет без соседки.

В Дюссельдорфе поначалу тоже было нормально. Порадовал Медведь. Проходя паспортный контроль, он обратил внимание, что один пункт пропускает ТОЛЬКО ГРАЖДАН ЕВРОСОЮЗА. "Щас разберусь, фашисты", - заявил Медведь и встал в очередь именно к этому пункту. Всех неграждан Шенгена там заворачивали, однако, когда подошла очередь Медведя, и он сказал что-то «приятное» таможне, его пропустили быстрее  всяких там европейцев.

Тут нас ждала первая трудность - до поезда было много времени. А что делают Кони, когда у них есть лишний час и буфет рядом? Догадайтесь с трёх раз… Пиво, бутерброды домашние, Журавли и моя просьба не наливать водки Фельману. Как в воду глядел… Все с этим согласились, но Легал этого не слышал, и, подойдя к столу, срочно накатил

водки и опрокинул пиво на джинсы Тюбика. "………!.........!" -сказал на это Тюбик. Миша долго извинялся, накатил ещё и опрокинул на Тюбика вторую кружку. Тот даже не мог ничего говорить от гнева, и Михаил убежал, благодаря возникшей паузе.

 Пришло время грузиться в поезд, все стали собираться, но тут вернулся Михаил с подносом пива. На поезд мы всё-таки успели. Заковыка была в том, что в Дуйсбурге нам надо делать пересадку и судя по состоянию товарищей, я начал сомневаться, что она пройдет успешно. Однако Талс, Медведь и я вышли нормально, попозже выскочили из соседнего вагона Рикон и Тюбик. Легала не было. Поезд тронулся, и пятеро Коней мрачно смотрели вслед красной собаке, на которой уезжал в никуда (и неизвестно на какой матч)  выдающийся юрист РФ Михаил Валентиныч Фельман…

Тюбик, немного (минут сорок, не более) поругавшись на эту тему, заявил что Валентиныч все равно будет в Амстердаме раньше нас.

Подошел поезд, и тут Медведь заметил какого то человека в сине-белой розе и пошел разбираться. Еле уговорили его продолжить путешествие. Вошли мы есссно в вагон первого класса, и перебудоражив половину поезда, пока где-то рухнули. Веселье продолжалось… Тюбик каждые десять минут спрашивал " Фельман звонил?" Талс отвечал: "Да. И просил сообщить название отеля".  Наконец  добрый Медведь набрал Мише смс и пытался ему позвонить. Одно плохо - все эти операции он произвёл не по телефону, а по фотоаппарату. Потом парни поймали каких то курдов и начали их спаивать. "Америка ноу. Курдистан - супер. Иес!  Муаммр Кадафи(?!)-зашипись!". Хорошо, что бутерброды с салом остались у  Валентиныча, а то б курдам не отвертеться от свинины.  Странно - чем больше они пили, тем больше у меня болела голова. Может быть, от кофе. К тому ж что-то приключилось с глазами. и я ходил в старых тёмных очках, вызывая недоумение окружающих. Правда, в аэропорту великодушный  Валентиныч сказал, что я похож на Сталлоне в фильме "Кобра", но, я думаю, польстил.

Амстердам нас встретил дождём и звонком Фельмана. Оказывается, он уже здесь. Выслушав массу обвинений в свой адрес, мы пошли ловить такси. По дороге встретили старых армейских бойцов, и я с завистью наблюдал, как они обнимаются с моими товарищами. Через тёмные очки не было видно пресловутых "горящих глаз" моих и я тоже со многими поздоровался.

Такси поймали быстро. За рулём был конечно какой-то чурка, на пальцах показавший 20 евро. Поехали. Тюбик заявил, что за такую езду надо заплатить десятку. Водитель тут же заговорил на хорошем русском. Он был из Афганистана.

Услышав про Афган, Тюбик оживился и попросил водителя продать АКМ.  Правда, предлагал всего 10 евро.

В отеле нас ждал не трёх, а  шестиместный номер. Мы выразили надежду, что ночью  не подселят трёх арабов, и Тюбик остался в номере охранять и спать, а Михаил и я поехали предаваться разврату.

Такси доставило нас на ту самую улицу. Мы сразу же сфотографировались и пошли гулять. Я искал клетку с мамой, про которую говорил Сын Волги, а  Миша – кафе, где можно покурить и выйти в космос. Нашли. Молодой бармен дал косяк Мише и кекс с травкой мне. С таким же чаем. Причем спросил Фельмана, не много ли ему для начала.

Миша лишь хмыкнул в ответ. Присели. По ящику показывали Реал. В углу играли в бильярд завсегдатаи, напротив передавали косяк друг другу малолетки. Ещё дальше сидела какая то подозрительная парочка, смахивающая на голубых. "Ну как, колбасит?" - спросил я  Легала. "Пока нет".

Я пошёл к бару, и бармен, действительно славный парень, стал говорить комплименты ЦСКА и расспрашивать о русском футболе. Тут Реал забил гол. Бармен обрадовался. Я не стал говорить, что ненавижу мадридцев. Посмотрев на наш столик, я увидел, что Михаил держится руками за голову и, закрыв глаза, говорит: "Охх…дурак…переборщил…"

Такая его самокритичность - это что-то новое. Вколбасило...   Пришлось добить Мишин косяк.

Целый час я сидел у стойки и трепался с барменом. Тот принес Мише колу. А когда я заявил что МВФ – вип-персона инкогнито, а я – телохранитель, бармен отнёс ему шоколадку "Марс". Бесплатно. Кстати, головная боль у меня исчезла.

Выбрались из кафе и пошли по улице. В этом месте  не было ограждения, и я боялся, как бы не нырнуть в в амстердамский канал. Обошлось. Девочки в клетках были что надо. Я перестал искать разрекламированную маму из одиннадцатой клетки."Ну зачем мне эта перезрелая тыква - Парасья Никаноровна?!"(с) Здесь так много молодых.

Миша с этими "горящими глазами" кричал "Девочки, дорогие! Я вернусь. Я щас не в форме. Я обязательно вернусь!" А я даже подумывал купить Мише ещё пару косяков и пока он дымит, заняться делом. Но чувство долга перевесило.

Вернулись в отель поздно.

Спали где-то часа четыре. Я был крайне удивлен, что похмелья у моих товарищей не наблюдалось, они решили пойти в центр пешком."Это ж восемь километров!"- говорил я. «А пох!» - последовал ответ.

Сначала наткнулись на странное сооружение, похожее на крематорий или огромную печь. Оказалось - церковь. Сошлись во мнении, что проект разрабатывался под руководством достопочтимого мастера Джона Слесаря.

По заросшему камышом каналу плыли уточки, видели даже цаплю (это в городе!), но фотографироваться стали у заросшего тиной пруда, в который местные накидали всякую дрянь. Привычка. До центра все-таки дошли. Парни попили пива в баре, а я влюбился в барменшу. Хорошая тетенька, лет 45, не больше. Накупили сувениров, вернулись в отель. Миша заявил, что есть ничего не будет, что среда это грибной день, и заглотил все купленные в центре грибы. Пошли в кафе, в нем Фельмана накрыло. Пока Тюбик и я обедали, Валентиныч, улыбаясь, ловил стол, который по его словам все время передвигался. Хорошо, что отель был недалеко, парни пошли передохнуть, а я забрел в торговый центр, купил безалкогольного пива и на какой-то хрен плюшевую игрушку под названием "Crazy horse".

Вернувшись в отель, я услышал весёлую историю, как Валентиныч наблюдал шевелящийся ковёр. Потом внимание переключилось на купленную мной лошадь. Друзья назвали меня "большим ребёнком" и мысленно повертели пальцем возле виска. Я не стал их расстраивать и рассказывать, что из Диснейленда я приволок плюшевого Дональда. Вооон он стоит. Лыбится вместе с холланской лошадью.

И вот мы едем в Эйндховен! В поезде народу дофига. И бутерброды с салом Миша достать не решился. Виски достали и употребили.  В вагоне к  Мише пристал какой то дикий  холландский ребёнок лет десяти. Сначала он тыкал пальцем в розу, потом в тату. МВФ терпеливо объяснял. И тут черт дёрнул меня пошутить. "Это известный ультрас и хулиган!" громко объявил я. В вагоне повисла тишина, нарушаемая смехом Тюбика. Ребенок спрятался за маму. Болельщики Эйндховена притихли. Миша сидел ни жив, ни мёртв. Тюбик сквозь смех выговаривал мне: " …волосы седые есть, а ума не фига. Эти ж придурки шуток не понимают…" Наконец мама сказала " Вы  в Москве хулиганите, а здесь, наверное, не будете?" - и заискивающе улыбнулась. Фельман милостиво согласился. Ребёнок, подлизываясь, прокричал русское (как ему казалось) слово -"халва!" Но "ультрас и хулс" обиделся. «Ни хрена это не русское слово! Русское слово-ВОДКА!"

В Эйндховене моросил противный дождик, народ подтягивался к стадиону. У киосков с сувенирами собирались армейцы. Очень многие здоровались с Легалом и Тюбиком, ну и со мной за компанию. Было очень приятно. Я тоже увидел несколько человек, с которыми был знаком. И когда они здоровались ЛИЧНО со мной - раздувался от гордости.

Подходили и голландцы, весьма дружелюбные, и говорили комплименты нашему Клубу. Видел тройку голландских идиотов, ходивших выпятив грудь. Но и  у них хватило ума не рыпаться. Миша познакомил меня с Кёльнским  Мишкой и немецким Леоном, приехавшими с родственниками. Было очень приятно видеть людей из зарубежных филиалов. Ну конечно, я всучил им свой шедевр про зайку.

Стадион мне не очень понравился. Лестницы крутые - того и гляди навернёшься. На трибуне (у нас) темновато. Стюарды похожи на лагерных унтершарфюреров. На секторе случилось радостное событие - в кармане Медведя обнаружился фотоаппарат Тюбика. Это по нему Медведь разговаривал с Легалом. Об игре говорить не буду - её все видели.

Поддерживали Клуб как могли. Один раз, кажется, хотели отнять барабан, но куда энтим шарфюрерам до наших потомков  бойцов Красной Армии. Барабан отстояли. После матча нас минут двадцать держали под дождем в отстойнике, потом повели к вокзалу окружной дорогой. На поезд успели вовремя. Под воспоминания ветеранов время пролетело незаметно. Мы снова в Амстере.

В аэропорту возникла маленькая проблема. Бухла было много, а пьющих мало. Уговорили виски, потом подошли Талс с Риконом, и оказалось, что надо пополнять запасы в дьюти-фри. Романтик Рикон вез из холландии  букет

цветов. В упаковке они напоминали огромный косяк. В ероплане разошелся Талс. Ему что то не понравилось и он решил "прикрыть эту лавочку". Может, уже и прикрыл.  Михаил был трезв и наблюдал за пьющими товарищами. Я ж смотрел на него с долей злорадства. Пусть видит себя со стороны.

Всё было здорово на этом выезде, кроме счёта на табло.

ЗЫ. Прошу извинить за сумбурное и корявое изложение. (Валентиныч заставил отчёт писать!) Я ж не прозаик.

Я - про заек.