Самара-98

(«Крылья Советов»- ЦСКА 0-2)

Выезд начался с проводов. По старому обычаю к моменту погрузки меня в автобус, я уже мало соображал, где я и куда пробиваю. Явившись на место сбора, мы узрели толпу армейцев, горланящих песни и кушающих калдырку. В общем, все готовились к тяжелой дороге со всеми вытекающими отсюда последствиями. Последнее воспоминание было о том, что еще чего-то выпили, поменяли Parliament на «Беломор» и, гремя бутылками, были загружены во чрево фановоза. Очнулся я примерно часа через два. Части тела были месте, мешок с водкой тоже, ну а компания не заставила себя ждать. Мы выпили, попели песни, и тут подоспело время первой остановки. На ней армейцы предприняли попытку подрезалова, я же в свою очередь купил буханку хлеба и пиво за 100 р., а также настаивал на взятии на выезд какого то местного кота. Кот мне обломился, но мы выдрали какую то рекламную жердь с табличкой размером с лопату. Вооружившись этой штукой, выскочили на трассу и начали размахивать ею, с целью привлечь внимание владельцев транспортных средств, которые на скорости проносились мимо. Через некоторое время пьяное буйство закончилось и тут поступило известие, что поломались два фановоза. Некоторым армейцам удалось вписаться в наши два оставшихся, часть осталась на дороге, а часть, несмотря не на что, попыталась пробивать своим ходом. Ночью владельцы посадочных мест, расположенных ближе к хвосту, были жестоко разбужены звуки смачной пиццы. Впереди меня один юный поклонник армейского клуба производил данный продукт с нескрываемым усердием, тут же сзади в унисон ему раздались звуки, дополняющие композицию. Два юноши исторгали из себя потоки пиццы, чем привели всех остальных армейцев в состояние шока, переросшего в глумежку. Выяснилось, что два пиццедела сумели заделать ряд сидевших неподалеку. Хитом стала фраза: «Братан, дай мне бомбер, я тебе его обделаю». Видя, загаженность салона, туалет переместился в конец автобуса, как и курилка. Все это было сделано в отместку водиле. Этот тупорылый дядя останавливал повозку где угодно, но только не около точек питания или каких-нибудь придорожных лавок. Он с упорством останавливал в немыслимых пердях или голой степи. Голодным, немытым после ночных похождений, злым армейцам оставалось только материть недоумка. К утру все в конец измучились. Бардак на колесах мчался через пензенские, удмуртские и челябинские степи. Каждая приволжская пердь с налетом цивилизации встречалась криками восторга. Но на поверку оказывалось, что это Тольятти или Жигулевск. Время близилось к началу матча, а мы все болтались на шоссе. Наконец за 40 минут до матча мы вкатились в Самару. Город произвел гнетущее впечатление. Косые бревенчатые домишки соседствовали с панельными домами, на одной из улиц прямо на газоне местный Кузьмич пас козлов. До матча оставалось около 25 минут, а надо было еще успеть перекусить, выпить калдырки и попасть на сектор. Из закуски местные аборигены предъявили только семачки и больше ничего. Сам стадион заслуживает отдельного слова. Снаружи он напоминал ангар, обшитый листовым железом. Над железом, возвышались какие то чугунные конструкции, грязные некрашеные лавки. Разместившись на трибунах, начали болеть. Проходящие мимо чисто пацаны и прочий сброд считали своим долгом, что-нибудь вякнуть про Москву или показать нехитрую комбинацию из своих грязных пальцев. Процесс яростного боления подогрел гол Семака. К перерыву у нашего сектора собралась внушительная толпа. Вопли и крики аборигенов принудили к действиям, на врага ломанулась толпа армейцев, менты были смяты, однако на помощь к ним спешили солдаты. Разогнав местное гопье и возвернув army supporters на сектор, все немного успокоились. Тем более что в наши ворота дали пеналь. Тут я обещал своим сотоварищам купить шампанское, если враги не забьют. Конечно, наши ворота остались в целости, буквально через несколько минут армейцы проводят второй гол. Результат сделан. Толпы аборигенов потянулись к выходу, однако все предпочитали выйти через наш сектор, дабы напоследок нецензурно выругаться. После непродолжительной перебранки начался Титаник. В нас полетели бутылки, банки, семачки, камни и прочая пидерсия. Дикие визги восторга этих приматов, вызывали попадания по головам собственных ментов. Армейцы наградили недоумков добрым ОУКС и тупорылые ублюдки. Особенно усердствовал местный заводила этой банды пидоров стеклянный. После того как бушующее гопье было выпровожено со стадиона, оно принялось разражаться бранью и кидать камни через ограду. Все армейцы целые и невредимые были отправлены на вокзал в автобусах. Я решил, что обратной дороги на фановозе не перенесу, решил купить тикет на поезд. На вокзале глум достиг апогея после изучения местного VIP зала, сортира и меню ресторана. Мое желание купить шампанского оказалось проблемой. На полке стояла бутылка, наполненная мочой тех двух пасшихся козлов и имеющая название не то князь самарский, не то великомученик Авдотий. На поверку шампанское оказалось дерьмом редкостным. Я заставил продавщицу выпить свой товар, уж как она благодарила радушных армейцев. Бедная колхозница, она оценила это как божественный напиток. Была произведена закупка калдырки в дорогу и вписка в поезд. Поезд оказался колхозником, да еще и сборным. Достигнув вагона, где прописались наши друзья, мы быстро выкушали калдырку, поглумились и решили отойти к беспокойному сну. Поскольку полки были без номеров, то мне досталась боковая верхняя. Пару раз я чуть оттуда не навернулся, и пришлось привязаться ремнем к оконной раме. Всю ночь спать мешала вонища, исходившая от обитателей вагона, в основе своей Кузьмичей и колхозных Вань. Они сняли свою обувь, чем превратили сон в ад. Утром проснулся, потому что кто-то бесцеремонно тряс меня за ногу. Послав спросонья на хер кого-то, выяснилось, что это опер, что ищет он наркотики, что навела его проводница, а сам он выписал ночью двух армейцев. Не найдя желаемого, он страшно удивился и пошел со своими приспешниками шмонать дальше. Мы же решили отправиться в другой вагон к ребятам, оказалось, что у них тоже искали наркотики… Старая дура проводница, всунула свою рожу к нам и потребовала прекратить глум и песнопения. Естественно кроме кучи ОУКС она ничего не поимела, тогда эта ведьма выписала меня и еще одного армейца из вверенного ей вагона за 47 км от Москвы. Остаток дороге пришлось ехать в тамбуре, где очень скверно пахло. Дважды были попытки вписаться обратно, и обе были неудачны. Скоро мы приехали в родной город. Москва встретила нас моросящим дождем и холодом, но все равно вояж в приволжскую пердь оказался удачным. Мы победили и это главное.

Майор 17.10.98.