КЛОШАР
Юпитер, ты сердишься - значит ты неправ.
(Космофизическая сказка)
Сначала ничего не было. Ни Пространства, ни Времени. Вернее, была Пустота. А еще вернее – то, что было, казалось Пустотой. А на самом деле были маленькие-маленькие Гравитационные Кванты – каждый сам по себе. Но почему-то эти Кванты тянуло друг к другу, и Пустота потихоньку сжималась. Сначала Квантов было не так уж много. Потом их стало больше. И еще больше. И еще. Энергия становилась все плотнее и плотнее, Кванты сжимались все теснее, и тогда, когда Квантов стало достаточно много, энергия достигла максимальной плотности, и сжиматься дальше стало уже невозможно, произошел Большой Взрыв. И образовались Вещество, Пространство и Время. Из Вещества стали получаться Звезды, которые стали перемещаться в Пространстве, образуя Галактики – Премьер-Галактику, Первую, Вторую, и другие. Из-за различного времени образования и количества Вещества Звезды получались разными – от Черно-Красных Карликов до Красно-Белых Гигантов. В зависимости от массы и размеров одни перемещались к Центру Галактики, других центробежные силы выносили на далекие окраины.
Со временем, из Вещества вокруг Звезд стали формироваться Планетные Системы. В силу особенностей эволюции, Планетные Системы появились далеко не у всех Звезд, у некоторых они совсем отсутствовали, вокруг некоторых кружилось по паре астероидов. Большинство Планет в Планетных Системах представляло собой огромные газовые шары с большой массой и очень высокой температурой, которые даже влияли на орбиту самой Звезды, пусть и не так сильно, как им того хотелось. И лишь у одной Звезды образовалась Планетная Система, в которой были Планеты самых разных типов, от маленьких и холодных до больших и горячих. Но все они вращались вокруг Звезды в Плоскости Эклиптики, по своим орбитам, с разной скоростью и периодом оборота, иногда (два-три раза в год) выстраиваясь в Парад Планет, а иногда разлетаясь по разные стороны от Звезды.
Поначалу в Планетной Системе было видно только несколько Планет. Однако потом стало выясняться, что Планет гораздо больше, просто они были не видны или их орбиты проходили так, что они пролетали вблизи Звезды очень редко. Еще больше оказалось Комет, Астероидов, Метеоритов и других Малых Небесных Тел, находящихся в поле притяжения Звезды. При обнаружении каждого нового старые Планеты сначала радовались, потом долго изучали траекторию новичка, проверяя, не столкнется ли он с каким-нибудь уже известным принадлежащим Планетной Системе телом и насколько близка его орбита к Плоскости Эклиптики. Большие Планеты пытались гравитационно воздействовать на траектории Малых Небесных Тел с тем, чтобы уменьшить вероятность столкновения. Некоторые новички попадали в поле притяжения той или иной Планеты и становились ее Спутниками, двигаясь по орбите вместе с ней.
А некоторые продолжали пересекать Пространство по своим, ведомым только им орбитам. Главным оставалось лишь то, что в центре находилась Звезда, излучавшая энергию и вещество, которые были необходимы для развития любой из Планет и любого Малого Небесного Тела. А Планеты и Малые Небесные Тела придавали движению Звезды устойчивость и защищали Звезду от Шальных Астероидов и Пустоты. Со временем Малых Тел становилось все больше и больше, и однажды Самая Большая Планета устала за ними наблюдать и решила, что опасности от их присутствия больше, чем радости от их открытия. И тогда она стала потихоньку распухать и разогреваться, вставая на пути Малых Небесных Тел, орбиты которых было трудно считать, и эти Малые Небесные Тела попадали в ее раскаленную атмосферу и сгорали дотла, оставляя после себя лишь вспышку излучения, уходящую в Пространство.
Естественно, считалось, что это Малое Небесное Тело само наткнулось на Планету, а вовсе не наоборот. Постепенно Самая Большая Планета поглотила все Малые Небесные Тела, орбиты которых хоть немного отклонялись от Плоскости Эклиптики, несмотря на то, что столкновения с некоторыми из них были весьма болезненны, ибо им удавалось достигнуть поверхности Самой Большой Планеты и врезаться в нее. И все бы ничего, но от этих столкновений и поглощений масса и орбита самОй Самой Большой Планеты значительно изменились. Она стала оттягивать на себя все больше и больше энергии и вещества Звезды, раздуваясь и раскаляясь все больше и больше. И теперь остальные Планеты должны были вращаться не только вокруг Звезды, но и вокруг Самой Большой Планеты. Некоторые из остальных Планет сумели изменить свои орбиты, траектории остальных стали пересекаться с орбитой Самой Большой Планеты, и такие Планеты раскалывались и тоже постепенно сгорали в ее атмосфере. А некоторые вообще ушли из Плоскости Эклиптики и старались вращаться вокруг Звезды так, чтобы не попадаться на пути Самой Большой Планеты.
Со временем Самая Большая Планета обнаружила, что оставшись одна, она не может поддержать устойчивость Звезды. И Звезда начала гаснуть и остывать. Другие Звезды стали вытеснять ее все дальше и дальше от Центра Галактики. А Самая Большая Планета раскалилась настолько, что в один печальный момент взорвалась и разлетелась газовым облаком, и через миллионы лет новые молодые Планеты, постепенно образующиеся вокруг Звезды, догадаются о своих предшественницах по особому красно-синему свечению, время от времени озаряющему Пространство... Может, им повезет больше...
-----
ОБ ИССЛЕДОВАНИИ БЫТА И ТРАДИЦИЙ МАТРОСОВ НА РУСИ
Морские обычаи и традиции на Руси, их происхождение уходят корнями в далекое прошлое. Иногда бывает даже трудно догадаться, откуда какие появились. Однако, тщательное изучение исторического материала и исследование этимологии морских терминов и названий позволяет пролить свет на некоторые из них.
Как известно, Древняя Русь славилась своими землепашцами, охотниками, ремесленниками, купцами и прослойкой научной и творческой интеллигенции. Однако периодически мастерам среди учеников попадались на редкость нерадивые, неспособные ни к какому делу юноши. Иных объяснений кроме русского мата (рус. мат) они не понимали, за что и получили обидное прозвище «рус-маты» или «мат-русы», впоследствии – «матросы». Поскольку они не могли даже научиться наматывать портянки, их шутливо называли «беспортяночной» командой, а позднее, из-за стремления русского языка к краткости – «беспорточной». Сердобольные матери, видя мучения матросов в учении, стали тайком сшивать у портянок края с двух сторон, надеясь помочь детинушкам. Но увы, это не спасало положения. Когда терпенье мастеров иссякало, юношей сажали в бочку (или другое судно), и выбрасывали в море года на три минимум, считая, что во время длительной болтанки их мозги смогут повернуться правильным образом. Ярким положительным примером может служить случай, когда из не то мышонка, не то лягушки, не то неведомой зверушки получился вполне достойный член общества Гвидон.
Перед посадкой на корабли матросам пытались хоть немного рассказать об их устройстве. Но, слушая про всякие рангоуты и шпангоуты, они только махали рукой – «таки, лажа...», и либо стояли с отсутствующим видом весь урок, либо сбегали, не дослушав до конца. С тех пор в народе не утихают шутки про «бегучий» и «стоячий такелаж». Поскольку матросы не слушали мастеров, они не умели управлять своими судами, и периодически врезались носом судна во всякие рифы и скалы. Зная это, всю еду и питье (корма) им складывали в заднюю часть судна. С тех пор ее так и называют – «корма». Новую одежду им в море взять было негде, поэтому им приходилось ходить в обносках, или нОсках. Зачастую от одежды оставалось только то, что удавалось запихнуть в обувь – те самые зашитые портянки. Отсюда и пошли столь овеянные легендами среди матросов «носки».
Вообще, надо сказать, что осознание носков, как самостоятельного предмета, явилось для матросов событием столь же эпохальным, как изобретение колеса остальным человечеством. Взять, например, стирку и сушку, о необходимости которой к концу третьего года нОски носкОв начинали додумываться даже самые необучаемые матросы. В то время, как остальное человечество давно изобрело стиральные машины барабанного и роторного типа, и оснастило их центрифугой для отжима и сушки, матросы пытались закрепить носки на куске веревки и потихоньку отпускали веревку в море. Отсюда пошел термин «травить» (выпускать, ослаблять трос или снасть), ибо вся рыба в окрестностях «стирки» дохла немедленно. Отсюда же пошли легенды о матросах, как о необыкновенно удачливых рыбаках. Однако проблема заключалась в том, чтобы надежно закрепить носки на веревке, иначе их смывало в море. Для этого матросы использовали узлы, теперь называемые «морскими», которые они кое-как освоили во время попыток хоть чему-то научиться у мастеров. Поскольку разные матросы учились у разных мастеров, то и узел каждый знал какой-нибудь один, например, «Академический», «Хирургический», «Ткацкий», «Скорняжный», «Шахтерский», «Бурлацкая петля», «Ездовая петля», «Мельничный», «Курьерский», «Охотничий» и другие. На то, чтобы ухитриться привязать один носок к веревке, у матросов в среднем уходил целый час, и они изводили на это аж 1852 метра веревки, приговаривая: «мля, опять ничего не получается…». С тех пор расстояние матросы измеряют в «морских млях», или «милях», а скорость судна – в «узлах» (милях в час).
По окончании «стирки» веревку с уцелевшими носками вытаскивали из воды и привязывали одним концом к верхушке мачты, а другим – к носу судна, и ждали, пока носки высохнут. По цвету и количеству носков на других судах узнавали, сколько матросов и из каких мест на данном судне, а также о том, что не очень далеко много дохлой рыбы. Именно к сушке носков и восходят всем ныне хорошо известные «морские сигнальные флаги».
Когда матросам удавалось без кораблекрушения пристать к берегу, они спешили в ближайшую деревню в надежде украсть что-нибудь для пополнения запасов на судне. Добычу увязывали так называемыми «воровскими» узлами: что поменьше – «пакетным» узлом, что побольше – «мешочным», а то и «бочечным». Особо среди матросов ценились всякие блестящие металлические предметы, большей частью бесполезные. Их именовали «дельными вещами». Чем тяжелее была железка, тем более «дельной» она считалась. Самую тяжелую и самую бесполезную железку, как правило, притаскивал самый толстый и здоровый матрос. И очень этим гордился. А в те времена гордиться было не так опасно, как сейчас, люди были спокойнее и не делали за это «пух-пух». Вот такого матроса звали «бык-гордень». Во время плавания он обычно загонял более легких и слабых матросов на мачты убирать паруса. Впоследствии от них произошли всем известные боцманы.
Теперь немного о веревках. Поскольку матросы не умели считать даже до двух, то они не могли запомнить, что у веревки – два конца. Когда мастер брал веревку за один конец и просил ученика-матроса взять второй, матрос брал другую веревку. Матросы до сих пор называют веревку «концом». За снастями и веревками матросы следили спустя рукава, поэтому веревки плесневели и рвались. Новых в море взять было негде, поэтому их кое-как сращивали в местах разрыва, покрытых плесенью. С тех пор место соединения порванной веревки так и зовут – «сплесень». Вообще же большинство названий веревок произошло от способов их использования матросами. Самую тонкую часть троса, скрученную из волокон конопли, обычно курили в одиночку, запивая карболкой. Ее так и называли – каболка. Если матросы хотели «вкуриться» компанией, они хватали трос потолще и линяли с ним в какое-нибудь укромное место на корабле, поэтому такой трос прозвали «линь». Накурившись, матросы начинали хвастать друг перед другом, кто из них запутанней завяжет узел. Так появились шедевры вроде «травяного узла», а у особо обкуренных – вроде «мартышкиной цепочки». Или начинали «кидать понты», что они умеют плавать, причем без спасательных жилетов или кругов. В запале спора матросы прыгали в воду, пытаясь доказать свою крутизну, и тут же начинали тонуть. Остальным приходилось кидать им круги, жилеты, и другие плавучие предметы, которые впоследствии получили название «понтоны». Для подъема чего служил фал, нетрудно догадаться из названия этой веревки.
После положенных трех лет исправительной болтанки матросы сходили на берег и пытались устроиться в этой жизни как все нормальные люди, пытались работать, обзаводились семьями. Однако раз в год, в последнее воскресенье июля, необъяснимая сила влечет их к водоемам – прудам, бассейнам, фонтанам, где они вновь, как в молодости, кидают понты и вяжут узлы (в основном, «ведерные» и «пьяные»). А потом расходятся по домам в состоянии, в котором их женам даже фал не помогает, и жены завязывают их в «бабий» узел, а кому совсем не везет – мамы жен завязывают их в «тещин» узел.
Конечно, в коротком отчете невозможно подробно рассказать обо всех открытиях и находках, сделанных во время проведенного исследования, но все заинтересовавшиеся могут самостоятельно ознакомиться с материалами, отправившись по ссылке http://grinda.info/sailship/knots/
С ПРАЗДНИКОМ, УВАЖЖЖЖЖЖАЕМЫЕ КРАСНО-СИНИЕ МОРЯКИ!!!))))))))
-----