Байки от Песчаника.
Том 8.
1. Городские цветы
2. Бал валунов
3. С Днём Рожденья, Офигест
4. Грецкие орехи
5. Виктор и Виктория
6. Фантастическая могория
7. Третьему не дано
8. Награждение
9. Бобслеют все(с)
10. Бугры на поляне
1. ГОРОДСКИЕ ЦВЕТЫ
Президент Мытко сел в глубокое кресло, задержал дыхание и любовно провел
ладонями по широкой мореной столешнице. Закатил глаза. Вернув их на место,
пересчитал телефоны. Полюбовался на их строгие контуры, погладил им крутые бока.
Допальпировал до селектора. Нажал на кнопочку.
- Слушаю Вас, господин президент! – Раздался знакомый голос секретаря Екатерины
Матвеевны.
- Проба связи, Катюш. Хотя нет… время… как его… ланча… во! Принеси-ка шавермы.
Вся Москва ланчует, так и нам не пристало отставать…
Мытко встал из-за стола, подошел к широкому окну, полюбовался открывшейся
панорамой столицы. Сколупнул пылинку со стекла. Постучал пальцами по поребрику
подоконника шлягер Поярского «Сяду в скорый поезд» и вдруг застыл. Рассеянно
поблагодарив Екатерину Матвеевну, поставившей на стол поднос, он, уставясь на
одну ему известную точку на горизонте, усиленно думал. Иэх! – Звонко вдруг
выдохнул Мытко и быстрым шагом вернулся к столу. Отодвинув шаверму, набрал
номер.
- Приветствую вас, уважаемый Юрий Мыхалч! Идея возникла! Деловая. – И Мытко стал
излагать ее в трубу. Через секунд пятнадцать оттуда раздалось «Нах» и еще через
пять - «Пнах». Раздались гудки. Мытко почесал темя и, настучав по столешнице
шлягер Поярского «Листья жгут», задумался. Откусив шавермы, набрал еще один
номер.
- Здравия желаю, Сергей Николаич! Тут какое дело… Мысль гениальная родилась!
Кратко? Хорошо, – И Мытко начал излагать. Через секунд пять он прервался, охнув,
и положил трубку. Настучал раздраженно по краю стола шлягер того же мастера
«Рыжий конь». Потом, откусив еще шавермы, нервно промычал «Все пройдет!». Чтобы
успокоиться, пересчитал телефоны. Уткнулся в один из них взглядом и, хлопнув
себя по лбу, радостно засвистел шлягер «Моим друзьям». Набрал номер.
- После сигнала назовите, пожалуйста, пароль дня и введите ваш код! – Раздался в
трубке мягкий женский голос, как у учительницы изящных искусств.
- «Самсон, разрывающий пасть писающему мальчику!» - Отчетливо произнес Мытко и
набрал на клавиатуре телефона несколько цифр.
- Слушаю Вас, брат! – Глубоким, хорошо поставленным голосом друида откликнулась
трубка, - Смотрю, по коду… вы из новых? Возникли какие-то проблемы?
Докладывайте. Если можно, покороче, без прелюдий и ГАБТовских страстей.
- Не хотел бы отнимать ваше время… - Мытко перехватил трубку поудобнее, - Но
возникла одна замечательная идея!
- Идея? Какая идея? – Голос стал ниже и строже. Мытко вспотел. Клацнул челюстью,
зачем-то схватил шаверму, потом бросил, как коровий блин, жирными пальцами
настучал шлягер Поярского «Вот и расстались», и, собравшись с духом, выдохнул:
- Нужная идея. Правильная.
- Слушаю Вас, - Голос чуть изменил тональность.
- Пора переводить футбольную команду «Звенит» в Маскву. – И сказав это,
президент РВС зажмурился. Так, зажмурившись и продолжил, - Не будет «Звенит»
чемпионом, если не перевести его в столицу! Сам Ластомбил Питержелчь признал. А
уж если он что говорит… А тут все под боком, чуть что… код, пароль… Двадцать лет
ведь не были… Пора…
Голос молчал.
- И труда-то нет особого! Ленинградский вокзал есть? Ленинградские шоссе и
проспект есть? Петровский парк тот же! Да и Петровско-разумовское! Вон пюрмяки
уже в стольной столуются, практически масквы…
Голос молчал.
- И «Звенит» (Московская область) – тоже нельзя? – Прошептал Мытко, - А вот ведь
Химки… И что, даже в Мытищи?!
Помолчали.
- Да, похоже, плохая идея. Прошу извинить. Был не прав, вел себя…
- Мысль ваша правильная, - Раздался наконец голос, - Более того, мы рады, что в
вас не ошиблись, но ваша идея несколько… как бы это… масштабом не вышла. Но хочу
вас уверить, что в скором времени «Звенит» станет чемпионом. В рамках проекта
«Крымский мост через Неву». Исходя из концепции проекта, идущего уже полным
ходом, к 2008-му году будет закончено объединение двух столиц. И будет одна -
Санкт-Петромасква. Ждите, брат, ждите! – Раздались гудки.
Мутко замер, закатил глаза, пальцы сами стали настукивать шлягер Поярского
«Остров детства», а потом перешли на его же «Спасибо, родная». Наконец, выйдя из
задумчивости, он вскочил, заходил по кабинету, и, открыв окно, заорал на всю
Ивановскую «Песню мушкетеров»: «Пора-пора-порадуемся на своем веку!!! И
Первенству и Кубку!!!.........»
:-)
-----
2. БАЛ ВАЛУНОВ
«15.06.05 Полчаса до начала матча. Вдоль тысяч ковровых дорожек, стелящихся ко
входам на стадио, стоят-гарцуют конные милиционерские разъезды казаков, гусар,
улан, драгун, дружинников князя под командованием постоянно отдающего всем честь
плотного майора в костюме Ильи Муромца. Из репродукторов гулко идет
«Спорткомитет». У болел, идущих по толстым мягким коврам, не только широко
раскрыты глаза и рот, но и в руках по флакону белого портвейна «Слеза свиньи»,
повязанному красно-синей лентой. Флакон выдают при выходе из метро, из такси,
автомобилей. Если уронил-выпил, флакон заменяют. После отрыва контроля в билете,
каждого болелу с пиететом подхватывают по двое стюардов и бережно, чтобы не
расплескать, несут на сектор. А там – ба! – у кресел спинка в виде Кубка УЭФА!
Удобны, оббиты ликом Титоффа, имеют ручки регулировки, выдвижной бинокль,
машинку для ломки дудок! Погрузив болелу в «кубок», стюарды, залив его
шампанским и выдвинув мини-бар у кресла, спешат за другим болелой. Поле! Вот это
поле! Усыпано розами, как в индийских свадьбах! Разметкой служат красно-синие
ленты. На малейший чих, кхе или щелк откликается сразу трое стюардов. Тем, кто
хочет по заведенной традиции в буфет, достаточно нажать кнопку «буфет» и из
кресла в район лица выдвигается три трубы: «Водка», «Вино», «Пиво». Кресла
автономны, поэтому при помощи несложных рычагов управления можно перемещаться по
сектору и рассесться по интересам. После матча достаточно набрать на дисплее
адрес и нажать кнопку «Домой», как включаются реактивные двигатели, и стадион
пустеет за минуту. Следует добавить, что парашюты посадки выдержаны в
красно-синих цветах и через сутки распадаются на майки и шарфы. Владельцы
абонементов имеют дополнительный запас горючего для обратного рейса на стадион».
Гимнер закончил читать и посмотрел на помощника.
- Это что?
- Проект проведения ближайшего матча… Реагируем на замечания болел… - Помощник
вынул стопку листков, помахал ими, – Вы же сами говорили, что слово «Невозможно»
придумано мелкими… Там еще не указан заказанный в Якутии Валун Аскета для Леши
Матрасника… Но к 15-му – установим.
- Я просил спроецировать Динамо на Лужники.
Помощник дернулся, постарался увеличиться в размерах, и прошептал:
- Это невозможно… На Динамо Валун не пройдет…
- А так ли нужен Матраснику этот Валун?
- Не знаю… Ему обзор нужен… Надо бы у него спросить… Хотя День Вопросов
Матраснику вчера на Офи был…
Гимнер посмотрел на полуночное окно, потер переносицу:
- Так. Ладно. Хорош. 15-го играем на «Динамо». Обойдется Матрасник без Валуна.
:-)
-----
3. С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ, ОФИГЕСТ!!!
2011 год. Мое рабочее место. Я в строгой пиджачной паре от Гуччи, повторяющей
цвета Любимого Клуба c номером «7» на спине. Чуть наклоняясь к замку двери,
произношу: «Всем-звиздец! ЦСКА – навеки!» Дверь с квадрофонией стадионного
исполнения «Спорткомитета» пошла влево. Вытерев подошвы ботинок от лучших
мировых мастеров футбольных бутс о придверный коврик лучших китайских циновщиков
с символикой Сбардака, я включил панно Томпсона на стене. Тот начал
транслировать недавний финальный матч ЛЧ ЦСКА-Локонапев. Не успел я сесть за
стол, как счет уже был 2-0. Отмотал второй назад. Пустил в замедленном. Брат,
получив мяч в районе вратарской, секунд 15 валял О’Босса по траве, а потом
расчетливо отрекошетил от лысой головы голкипера в девятину. Похлопал. Запустил
транзикОм, напев «Красная армия всех сильней». Открылся «ОфиГест». Вещал Казак.
Похудел, смотрю. Или воздух втягивает? Спорит с El-Gun’oй. Значит, запрашивать
не «300», а «500». Вызвал менюшку присутствия. Ого! VagLove, NickHutt, AkinF,
Brothers & «Brothers»! Запросил «1500». Опа, ночью Матрасник и Фаворит терли с
Gazzo’й за футбол… А с утра Marco c ELG по акциям и котировкам перекинулись, а
Fan CSKA 79-82&05-07 с ним же по акциям и баннерам… Так! Все бросил,
смотрю-читаю! Опа! Ого! А он чего? А она? Ух, ты! Них… NickHutt-то как по
нашему-то… По нашему-то Yesterday’ю! Иех! S.Aks выездной отчет из Мадрида в
stengazet’у дал. Хорошо! Записал на голодиск, дома посмотрю. О
DirStadioNaPeschanoy пародию-байку про болел выложил… Борца бразильские СМИ
ищут… Отец Федор, OLS, OFFICER и NachBez трут в режиме междупостинга про богатый
вкус вчерашнего 50-тикилограммового улова и и 10-ти «Парламента».
К обеду вынырнул. Уложив непокорные три волосинки вдоль лба, три раза выдохнул и
включил комвидео. «Здравия всем желаю!» - Рявкнул я и гнусным постом поддел
Матрасника. До 19-00 срач был обеспечен! А как иначе? Последний матч сезона.
ЦСКА-Сбардак. Мы-то уже, ладно, чемпионы с 16 тура, но Спам-то ждет. Хоть от
вылета их очко и спасет, но кто им его даст?
Хех, матрасник жжет не по-деЦки. Не продержусь до 19-ти…
:-)
-----
4. ГРЕЦКИЕ ОРЕХИ
Центральная усадьба частсовхоза на краю Камнезмеинска. На ее крыльце полусидит
разобранный Угорь Шавлимов. На нем растоптанные поколениями кирзачи, выцветшие
трусы Фоджи, разорванная на груди майка Интера, стянутый проволокой треух
председателя. Курит бамбук, смотрит в даль. Ждет телегу с возницей, чтобы
поехать на поля. Вдали из серой хмари образовалось пылевое облако. Минут через
пять из него выскочил потертый «Додж» и выровнял курс на усадьбу. Заскрипел
тормозами, ушел в юз, вышел на зигзаг и, фыркнув, уткнулся в стену хлева в пяти
метрах от крыльца. Заглох. Из «Доджа» и хлева раздалось недовольное хрюкание.
Клацнула и упала в грязь дверца авто. На прогнувшийся порог «Доджа» на
негнущихся ногах вылез Сегей Юдран. В конюшне громко заржал конь. Слезая с
порожка, Юдран чуть не упал, блямкнули в сумке пивные бутылки. Шавлимов услышал,
очнулся, повернул голову.
- Физкульт-привет! – Поздоровался прибывший, окинул взглядом сидящего, -
Выглядишь, Угорек, как тысяча долларов!
Из покосившегося окна высунулось лицо завхоза-бухгалтера:
- Подлецу - все к лицу!
Окно захлопнулось. Кирзач ударил в ставни. Юдран поднял его, присел к Шавлимову
и открыл первые две.
- Да-а-а… Обстановочка… - Протянул он, - Стадия третьего письма?
- Да я уже на них десять написал, да почтарь-заединщик их на самокрутки рвет… С
тобой передам.
- Ну их нафиг, Шавлим, я тебе другое скажу. Похоже, нам молодежка светит. Вчера
по радио сказали.
- А что, бромантан уже не катит?
- Катет, не катет, а нам, похоже, гипотенуза выходит… - Юдран открыл еще по
одной, - У тебя нандролон остался еще?
- Каналы остались. Но не канает он здесь… Водка районная все нейтрализует.
- Ну, молодежка-то не пьет!
- Так будет! С вами и младенцы наколбасятся! – Выскочило лицо завхоза в окне.
Кирзач застрял в ставнях,– Свиньи и те без белого брюкву жрать перестали! –
Глухо прозвучало в избе. Брызнула об стену бутылка Юдрана.
- Ну, ты, как? Согласен? А то, говорят, Большевца тогда уговорят.
Юдран открыл по третьей.
- Нет, Сегей, я уж тут подожду. Может, глядишь, в Сбардак позовут. А в Европах…
достали пробирки эти, мочи нет…
Юдран хотел открыть по четвертой, но замер.
- Нет?! Как - нет? А ты обо мне подумал? Вдвоем еще протиснемся, а по одному…
Помнишь, как мы в Греции? Все на одного, один за всех?! Да мы им всем… За
потерянное поколение, за Земана, за Голоскова! Брось, такой шанс выпал! Потом
стыдно будет!
Шавлимов отложил бамбук, покопался в треухе, достал ампулку, надломил, выпил
содержимое. Закатил глаза, потек в бок. Улегся. Улыбнулся сам себе, пустив слезу
и слюну.
- Не помню, значит, не стыдно!
-----
5. ВИКТОР И ВИКТОРИЯ
1
Гимнер откинулся на спинку скрипящего кресла и повернул фотку очередного
претендента к свету керосиновой лампы. Красавец! Посмотрел на тыльную сторону,
где были указаны цена и запросы.
- Хм, не такой уж красавец… - Произнес он задумчиво, - Да и бутсы 47 размера,
поди… Не Рауль…
Пошарил в папке, но новых фоток не нашел. Задумался. Порылся в уже
просмотренных. Нащупал и открыл ящик с сигарами. Пошуршал там, перевернул,
потряс. Поставил обратно. Достал из почти оторванного кармана пиджака пачку
«Беломорканала», машинально откусил кончик у папиросы, как у сигары, и,
скрупулезно посчитав оставшиеся спички, осторожно прикурил. Посмотрел на часы.
Поднял телефонную трубку, но гудка не услышал. Чертыхнувшись, нашел на столе
колокольчик и потряс им. В покосившейся двери показался помощник.
- Никого, господин президент. – Произнес тот на немой вопрос, - Чаю принести?
Там оставалось еще немного. Пряников нет. Позавчера кончились.
- Нет, спасибо, ничего не надо. – Гимнер посмотрел в темнеющий провал окна и
забычковал папиросу в кульке, свернутом из одной из фоток, - Поеду домой.
Просрали мы селекцию. Как есть, просрали. – Громко сказал Гимнер керосиновой
лампе и погасил ее. Встал из-за стола и направился к выходу. Закрывая на
отваливающуюся щеколду дверь кабинета, он вдруг уперся взглядом в сидящего на
одном из стульев пустого предбанника молодого человека с пустой литровой банкой
на коленях. Гимнер недоуменно посмотрел на помощника. Тот хмыкнул и, виновато
улыбнувшись, сказал:
- Забыл. Давно тут сидит. И не уходит.
- Вы к кому, молодой человек? – Обратился к нему Гимнер.
- К вам.
- По какому делу?
- По важному. – Паренек встал, зарделся, выставил банку, - По чемпионскому!
Гимнер задумался, потом вздохнул, повернулся, откинул скрипучую щеколду, плечом
открыл упирающуюся дверь, вошел в кабинет. Зажег керосиновую лампу, внимательно
пересчитав спички, поставил лампу на стол и пригласил паренька.
- Рассказывайте.
Паренек водрузил банку на стол, прокашлялся и сказал:
- Тут показывать надо. – И он засунул в банку палец. А вынул кисть уже без него.
Засунул другой, и стало три пальца. Сунул кулак – вылезла культя. Гимнер
приблизил лампу поближе.
- Что это?
- Преобразователь в невидимость.
- Почему ко мне?
- АКСЦ-чемпион!
- С этим все понятно, в чем идея?
Паренек хмыкнул.
- Ну как же! Намазываюсь преобразователем и - на поле. Двенадцатый игрок, да еще
невидимый! Тут отбить, там подправить! Все победы наши! – Не видя в полумраке
реакции Гимнера, паренек затараторил, - И тени не дает! И запаха нет! И
максимально термо- и водоустойчив! Смывается спиртом.
- Побочный эффект?
- Никакого! Единственно… – Паренек сделал паузу, - Дело в том, что
преобразователь действует только на меня… заточен на мои биохимические свойства…
Короче, невидимкой могу быть только я.
- Что просишь?
Паренек дернулся, окинул кабинет взглядом и прошептал сумму.
- Ого! – Раздался из темноты голос Гимнера. Зашуршал «Беломор», зашелестели
пересчитываемые спички. Огонек осветил лицо Президента. Оно щурилось от дыма.
- Где проводил обкатку?
Паренек опять зарделся.
- В женской бане…в двух.
Гимнер поплевав на пальцы, затушил папиросу и выбросил ее в темный провал окна
без рамы.
- А службы?
- Не знают. – Паренек почесал темя, и прошептал, - Надеюсь...
Гимнер крякнул, встал с кресла, не заметив, как у того отвалился подлокотник,
подошел к изобретателю вплотную:
- Ну и где ты еще применял свою банку, кроме бань?
Паренек забегал глазами, вздохнул, опустил плечи.
- В Локонапеве…
- В Локо?! О как! И давно?!
- С весны…
- Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее… Тебя как кличут-то?
- Виктором. – Паренек всхлипнул, - Теперь - Викторией…
Гимнер вскинул голову, сделал шаг назад и, зацепившись за кресло, сел в него.
Ножки хрустнув, выдержали вес.
- Вы… женщина?!
- Уже больше недели…
Гимнер вскочил, вынул платок и быстро сунул его под нос разрыдавшемуся
посетителю. Посетительнице…
2
- И все шло зае… замечательно. Я исправно лепил им отскоки, кочки, рикошеты…
Наблатыкался быстро. Верхом моего мастерства можно считать третий гол вашей
команде. Правда, Пашенин сильно мешался… все рукой сучил… А, вишь, лавры – ему.
Мою работу в прессе называли просто - «везет сильнейшим»… Да ладно, чего уж… И
все бы было хорошо, но… - Виктория отпила глоток чая, принесенного помощником, -
Но тут я приболел… приболела… нет, тогда еще приболел… и пропустил матч с
Рабидом. И мы вылетели из ЛЧ. Но это так… бывает. Но тут случился… казус.
Несчастный случай. Пазл. Игра с Амгаром… - Виктория дрожащей рукой поставила
чашку с блюдцем на стол и посмотрела на превратившегося в слух Гимнера, - Я
сдуру перепутал команды… Отголоски болезни… Недолеченный вышел. И забил три
банки своим… А в перерыве… а в перерыве… - Виктория запыхтела, - Я пришел в свою
раздевалку и… они… они оторвали мне яйца…
Гимнер вскочил и, сорвав штору, бросился вытирать Виктории слезы, ибо они пошли
потоком. Наконец она немного успокоилась.
- Сочувствую. И что же было дальше? – Спросил Гимнер, осторожно усаживаясь на
кресло.
- Дальше… Представляете мое состояние? Я решил… решила отомстить и выскочила на
поле, чтобы размазать Локо по траве… Но… - Виктория запнулась, ища
необсморканную часть шторы и прошептала, - Я опять взяла и перепутала команды… И
эти… эти… йети выиграли 4-3. Я чуть не умер… ла. Бросилась к календарю, увидела,
что с этими… предстоит играть еще Сбардаку и обратилась к ним… Но они
отказались.
- Отказались?! Они?! – Брови Гимнера поползли вверх, - Почему?!
- Очень просто. Когда они узнали, что я ни за что не буду двенадцатым…
двенадцатой у Локонапева, то сказали, что тогда и так выиграют, зачем им лишние
расходы.
- А вот это на них похоже… - Хмыкнул Гимнер. Вдруг он снова вскочил, - Так. Но
ведь то, что знает свинья, знают все!
- Да ну что вы… ничего он не знает и ничего он не помнит… Он занят только тем,
что как заведенный с выпученными глазами сутками ищет записную книжку Бубиченко
с кодовыми телефонами Судейского Корпуса.
- Ну а в редкие минуты отдыха?
- В очень редкие… Тогда он застывает и смотрит на турнирную таблицу того года,
когда они последний раз стали чемпионами. И тут же срывается с места и благим
матом снова орет на всех, чтоб не оставляли поисков. Да нет… ну какое там
помнит… Когда я, уже уходя, вернулась за сумочкой, то он, подавшись через стол
ко мне всем телом, только и спросил: «Ну что, епрст, нашли?!». – Виктория
вздохнула, - И вот я у вас. Вот такая история…
Гимнер потер подбородок. Почесал затылок. Достал «Беломорканал». Пошуршал,
перевернул и потряс. Скомкал пустую пачку и, вынув спичку, заложил ее в уголок
рта. Погонял ее.
- Послушай, Виктор…ия, а ты на коньках стоять умеешь?
- Запросто.
- Ну вот и хорошо. Футболисты и без тебя справятся. - Гимнер хмыкнул и
улыбнулся, - Да и с тобой бы справились, если б в тот день бобов не пережр… не
непереели… экспериментаторы… А хоккеистам надо бы помочь.
- Так ведь голой надо на площадку выходить! – Воскликнула Виктория, - Шайба
насквозь же пробьет, а если еще по хозяйству попадет! Ах да!… Но все равно -
ужас.
- Мда, - Протянул Гимнер, - Не пойдет. Тогда в баскет! В тебе сколько росточку?
Нда, им по яйц… ой, прости, по пояс…
Помолчали. Виктория стала бросать взоры на вторую шторину.
- Слушай! Я знаю, что тебе надо делать! Сколько ты матчей помогла выиграть
Локонапеву? Столько же сыграй против них! Прямо по календарю. Скока забила,
стока и им забей.
- Я так и хотела, но ведь нужны деньги, компоненты дорогие… сама не справлюсь…
- Не волнуйся, поможем! Ради восстановления справедливого статус-кво? Завсегда!
Проведем расходы как борьбу со стихийным бедствием.
Они заулыбались.
- Да, но… - Засмущавшись сказала Виктория, - Я смотрю у вас финансовые
сложности. - Она провела рукой по кабинету, - А компоненты не просто дорогие, а
очень дорогие… Нет, не поймите, это я не торгуюсь, а правда…
- Плюнь и разотри. – Сказал Гимнер, - Проблемы… Не бери в голову. С утра первого
сентября их уже не будет.
- Новый транш? – С придыханием спросила Виктория.
- Нет.
Видя непонимание, Гимнер рассмеялся. Посмотрел на часы.
- О! Полночь! Сейчас поймешь. – Гимнер позвонил в колокольчик. Тут же неожиданно
вспыхнул яркий свет, в кабинет шустро влетели мастера и за пять минут убрали из
него бутафорию разрухи, жучков и видеокамерки. Кабинет засверкал, как тронный
зал. Вошел помощник с подносом. Среди омаров с экзотическими фруктами на нем
блестел дорогой коньяк и искрилось шампанское. Гимнер сам разлил по бокалам.
- Ну, с успешным окончанием дозаявочной компании! – Они выпили на троих. Гимнер
с видимым удовольствием достал и раскурил сигару.
- В чем же она успешная? – Спросила раскрасневшаяся от шампанского Виктория,
поглощая авокадо, - Вы что же, купили тех, кого хотели?
- Нет. Этих мы еще не купили. Но мы не купили тех, кто хотел.
- А много хотело?
Гимнер рассмеялся и достал коробок спичек. Потряс им. Плескалось там не больше
двух.- - Мало. Спасибо этим спичкам.
Гимнер разлил еще по одной.
- Ну, за футбол? За самую простую, гениальную и справедливую игру на свете?
3.
- Ой! - Воскликнула Виктория, - Мне же спирт нельзя! Невидимой не стану! – Она
посмотрела на место, где сходятся штанины и как могла низким голосом добавила, -
Ну, ничего - до ближайшего матча Локонапева еще две недели…
-----
6. ФАНТАСТИЧЕСКАЯ МОГОРИЯ
А-а-а, блин, братия!!! А-а-а!!! Звиздец! Нажал Сtrl F по указке Vano. Опупел.
Вона как! Стал тогда нажимать с конролом все буквы подряд. Дабы познать. Высунув
от любопытства язык. И тут на одном буквосочетании (кажется Ctrl DR, ну мол, Dni
Rozhdenia) вдруг по черному блюмкнуло в колонках и мой экран почернел. А я
побелел. Моя вытянувшаяся репа явственно отразилась в мониторе, как в зеркале.
Хряпнул по ескейбу, пробелу, но максимум, чего достиг, так это того, что репа
пропала. Но, хорошо, подумал я, ведь это совсем не значит, что я взял и
проэскейбил проблему, скорее всего репа от ужаса сама почернела. А Sisadmin у
нас носит кличку Лютый. «Лютый приехал!» - Фраза из «Неуловимых», столбящая
офисных юзеров. Сижу, чешу свою черную репу, как вдруг на экране проступило
изображение. Темно, как в попе, но видны какие-то движения, как в воде со дна.
Пузырьки, волны водорослей, вон краб какой-то высунул зад из пещерки. Вдруг
перед моим носом с верха монитора вниз бухнулась… бутылка «Флагмана» на веревке.
Уютно устроилась в каменистой впадинке. Я изогнулся-наклонился, чтобы посмотреть
снизу вверх, откуда вылетело, и увидел преломленную линией воды фигуру… Отца
Федора. Сквозь толщу «воды» было видно, как он весь обуян охотничьим азартом,
ибо быстро и мастеровито насаживал вторую бутылку на веревочное кольцо. Я еле
успел убрать репу, как рядом с первой грохнулась вторая бутыль. Прижав краба в
раскоряку. Я стрелками клавиатуры «подплыл» поближе и, ткнувшись во «Флагман»,
чуть подвинул ее и спас бедное животное. Тот салютнул клешней, потом, показав
наверх, покрутил ею у виска и стал быстро-быстро ввинчиваться в пещерку. Не
успел. На нас, как ураган, грохнулся ящик пива. Опа. Стрелки не помогали. Эфом 2
отзумил чуть поближе – хех, а пиво-то от OLSa! Значит, рядом Кот. И его Коньяк.
Интересно, подумал, вот ведь засада, кидаются только они, а какой кнопкой мне
тут стрелять? Нажал на пробел. И чуть со стула не упал. Базучный снаряд
разворотил ил подо мной и перевернул на попа ящик. Стрелки ожили. Я подкатил к
краю «воды» и чуть высунулся. О, точно, бивак разбили. Оfficer грибной варит.
Кот коньяк достает. А весло-то им зачем? Бац! Ух. Еханый бабай, это они по мне!
Ушел вниз. Тут же был закидан крючками с наживкой на выбор. Краб ткнул клешней в
направлении крючка с манной кашей. Сделал брови домиком. Я почесал репу. О!
Ну-ка! Нажал правую кнопку мыши и – опа! - менюшка, как в игре «Worms».
Любимейшая игра! Выбрал дробовик, отстрелил леску. Да так, что катыш упал прямо
перед жвалами краба. Тот уважительно салютнул обеими клешнями и сожрал наживку,
выплюнув крючок. И снова сделал брови домиком, показывая на следующий крючок.
Вот проглот. Я как бы случайно направил дробовик на краба и тот быстро сожмурив
брови, нашел себе дело в пещерке. Я подгреб поближе к краю. Смотрю, зависли с
веслом, совещаются, машут руками. Сом привиделся? Та-а-а-к, выбрали концы с
«Флагманом», выудили ящик пива. Может, аэрстрайком пройтись по ним… по бережку?
Или «сумасшедшую овцу» наслать? Ого, видно ход за ними был, ибо тротиловая шашка
полетела. Плюхс! Пора сматывать удочки. Стрелки… стрелки… прыжок… не, не
успеваю! Геймовер? Нажал эскеэйб. Экран мигнул, пыхнул черно-красно… Городской
футуристический ночной квартал. Со стен и лестниц капает то ли вода, то ли
томатный сок. Шмыгнула тень. Я от греха нажал стрелку вперед, проскочил дверь
ирландского паба, завернул за угол и чуть не лопнул от страха. В шаге от меня
завис Матрасник, раскинув руки с когтями размером с нож и оскалив клыки с
бивень. Без слов он перешел к делу. Точнее к телу. Пробел! Insert! Home! Enter!
Не реагирует. Заграбастал. Я успел нажать правую кнопку, выскочила менюшка – «Your
Power none». Другая игра?! Нажал эскэйб. У пасти Матрасника появился комиксовый
пузырь вопроса: «Загрызть? Послать? Обложить?» и счетчик секунд от 10 к 0. А где
«Выйти»?! В дверях ирландского паба показался полусиний Finn McCoul и крикнул
мне: «Выбирай Обложить, там вылезет поле, где ты сможешь ему хоть что-то
сказать! Говори только то, что знаешь! О чем угодно, но лучше о футболе.
Добреет!». Нажал «Обложить». Вылезло поле «Обложить за что?» и курсор на пару
строк. Фу, время выиграно. Ага. Счас. Опять таймер от 10 до 0. Стал что-то
набивать… Не… 5-4-3… А-а-а-а-а! Все. Песец. Ничего себе, нажал КонтролФэ… 2…1…
Дренькнул Ctrl-Alt-Del’ом. И затрепыхался в сачке Отца Федора.
- Ну, я же говорил, никуда этот тунец не денется! – Радостно сообщил
друзьям-рыбакам Отец Федор, закидывая меня через плечо. Я трепыхался, как
Лаоокон, пытаясь дотянуться до электрошнура, чтоб все вырубить. Вырубил меня
Матрасник, громогласно послав на уху.
:-)
-----
7. ТРЕТЬЕМУ НЕ ДАНО
Первый луч солнца задел кромку высоко парящего в небе кругловатого облака.
Узорно разцветились его неровности, напомнили рисунок на зимнем мяче «Фовернова».
На нем, свесив ноги, сидел мужичок в лаптях и косоворотке и раздраженно тюкал в
кнопки мобилы. Срывалось. Мужчина обслюнявил палец, подержал на ветру и
нетерпеливо заелозил.
- Где этот… (пролетавшие мимо утки заглушили своим кряканием эпитет)? Пролечу
же… то есть они пролетят!
Мужик как мог, наклонился к краю ходко идущего облака и, сложив руки биноклем,
стал что-то высматривать внизу. О, уже Дальний Восток! Снизу из темноты утра
резко в глаз ударил луч. Мужик ловко увернулся.
- Ишь, ты! – Удивился он, - Вышел таки! Интересно, а кто второй?
Луч, оборвавшись, растворился в темноте космоса. Показались гребни Урала. Мужик
потеребил мобилу. Занято. Вырубил. Тут же звонок.
- Алле, Мурко?! – Заорал мужик, - Ты где ….. (эпитет-сказуемое заглушил
пролетавший мимо Боинг)?
- Господин Футбольный Бог, прошу простить, небольшая задержка! В районе Ростова
буду у вас!
Мужик раздраженно сложил мобилу и сплюнул. Когда плевок достиг земли пензенская
футбольная команда мастеров тут же пропустила три мяча от сборной мастеров цеха
№3 местного ликеро-водочного.
- Тьфу, уже полстраны пролетел, а его все нет… Так, счас Свердловская… - Мужичок
споро одел каску. Вовремя. Из квадрата Екатеринбурга вылетел роскошный увесистый
каменный цветок в виде грозди футбольных мячей и по дуге вышел на касательную
шлема. Ухнул обратно. Мужичок снял шлем и в сердцах кинул его вниз. «Опять
каменюки эти! Тьфу! Канистру самогона же легче добросить… опять не выйдут
теперь…». Шлем как болид шлепнулся на окраину города и за пять минут превратился
в современнейший ликеро-водочный завод. Пролетая над Волгоградом мужичок
всплакнул. Слезами накрыло не только местный «Ротор», но и «Олимпию». И даже
задело саратовский «Сокол»…
Наконец на краю облака появился запыхавшийся Мурко. Извиняясь, переложил со
своих колен на колени мужичка ящик водки.
- Чего задержался? – Спросил мужичок после того, как залил в себя первые 0,75.
- Пертурбации. – Коротко ответил Мурко и принял пустую бутылку. Приноровился и,
чуть не упав, бросил ее в направлении Перми. Та, звонко раскололась и на месте
ее падения появилось изумрудное искусственное поле. Не успел порадоваться, как
освободилась вторая. Кинул наугад. Футбольное поле под углом 40 градусов
разлеглось среди степи.
- Что за пертурбации? – спросил подобревший мужичок, отвинчивая колпачок
третьей, - Футбольного типа?
- Около… Тренеры зачехардились…
- Помочь?
- Сами справимся. Не футболом единым…
- Футбол – это жизнь! – Прекратив пить третью, голосом Шустера сказал мужичок, -
Вот и поговорим о жизни.
- Какая там жизнь! Пилорама одна… - Мурко вынул четвертую, - Ставили вон на
молодежку, а она дома, датчам… - Третья улетела в Елабугу.
- Кто ставил? Я не ставил. Можешь проверить. Я у букмекеров на датчан как раз
ставил…
- Помоги со вторым матчем, а? – Мурко открутил крышку сам и протянул бутылку
мужичку.
- Не, я стока не выпью! – Протянул мужичок и впился в бутыль.
Помолчали.
- Тьфу, эта бромантаном отдает! – Мужичок стал плеваться и трясти рукой, сливая
остатки. Ветер отнес капли на дачу Голоскова. Не долетели, попали на передовую в
районе свиноферму, оросили борова, тот, расправив все, что смог, ломанул гонять
селянок. Их визг заглушил эпитеты, высказанные мужичком и Мурко.
- А вот эта – хороша! – Припав к пятой, прошепелявил мужичок, - Говорят, матч за
Лигу у вас скоро? Всю страну, грят, колбасит?
- Ты это… пей давай быстрей, а то скоро белорусско-украинская граница будет… -
Поторопил его Мурко.
- А я уже счет знаю! – Стал дразнить его мужичок, тем не менее, ускорив процесс.
- Ха! – Воскликнул Мурко, - Так и я тоже знаю! – И замер, прижав ладошкой рот.
Мужичок оторвал от губ бутыль.
- Знаешь?! – Брови мужичка сошлись аж где-то под носом, - Ха! А вот и не знаешь!
Потому, как и я уже теперь не знаю! – Мужичок принял решение и принял очередную
бутыль. – Оборзели совсем.
Мутко так разнервичался, что выронил бутыль. Над не находящимся в списках Орлом.
Причем полную. Оба и мужичок и Мурко прилипли взглядом к весело свистящей в
полете бутыли. Когда точка бутыли совпала с точкой города, они закрыли глаза,
ожидая бдунгз. В прошлый раз, когда соскочила полная бутыль, бдунгз был
мощнейшим и в степях образовался аж шахматный город. Но тут бдунгза не
последовало. Мужичок руками изобразил бинокль.
- Ха! Вот это да! Какой-то лабрадор споймал батл на лету и уволок на дачу…
некоему Муху! Ну и повезло же этому собаководу! – Мужичок приложил к глазам
Мурко свой «бинокль», - Ведь если он не допьет ее сразу до дна, она тогда
бесконечной станет! Скока не налей, все полная к утру!
- Хех! – Сказал Мурко, увидев на шеях Муха и его лабрадора армейские розы и
прочитав надпись на их майках, - Армейцы НЕ пьют! – И заржал, - Не в коня,
выходит, корм!
Мутко вдруг увидел, что пролетают над Масквой и, всполошившись, схватил штук
пять уже давно заготовленных пустых бутылок и стал метать их, оря для целкости:
- Тушино! Песчанка! Ботанический Сад! Петровский парк! Лужа! – Бутылки как звено
штурмовиков гулко шли на Маскву. Вдруг с крыши «Триумф-паласа» сорвалась на
ступе какая-то баба-яга и, перебив метлой все бутылки, ушла в направлении «Алых
Парусов». Осколки, падая, нехотя превращались в неоновые казино и игроклубы.
- Зря только тару тратишь… - Расхохотался мужичок и вдруг посерьезнел, увидав
шпиль Петропавловки. Протер уголок глаза, достал граненый стакан, накрыл его
коркой хлеба и кинул в направлении Петровского. Мурко мял галстук о брови.
Помолчали.
Мужичок достал предпоследнюю бутыль, свернул колпачок и щедро полил влагой
проносящийся внизу город.
- Ты чего? – Недоуменно спросил Мурко, - Полбутыли аж…
- Чего-чего… люди-то не виноваты…
Полетели над Белоруссией, крепко зафиксировав последнюю бутыль. Над Минском
мужичок достал из кармана резиновую шайбу, бросил ее вниз.
- Хоккейный просил. Ты иди уж, над Балтикой я сам сброшу. Так помочь с тренерами
для сборной? Над Европой счас как раз полечу, могу…
- Не, - Мурко встал, - Тут либо пилить, либо в футбол играть…
- Ага! – Понимающе прищурился мужичок, - Третьему не дано, потому как пила
двуручная? – И осклабился.
Мурко прощально махнул рукой, соскочил и скрылся в туман.
Мужичок начал сворачивать колпачок у последней бутыли. Вдруг замер, задумавшись,
потом сделал рукой «подзорную трубу» и, высмотрев в тумане Воронежа Казака с
плеча кинул туда полную бутыль водки.
- Так оно правильнее будет! – Произнес мужичок и, скинув лапти, пересек границу
Германии.
2.
За грубосколоченным, видавшем виды, но крепком столе сидел Казак и одной рукой
открывал красавицу-бутылку водки, а другой чесал темя: «Неужели эти мои маскали
почтамт наконец почтили и таки прислали?!»
Вдруг в сенях скрипнула дверь.
- С тебя стакан! – Сказал Конь-начальник. За ним, чуть стесняясь, шли остальные
маскали.
;-)
-----
8. НАГРАЖДЕНИЕ.
«- Когда состоится награждение ЦСКА золотыми медалями чемпионов России-2005?
- 2 февраля в УСК ЦСКА, где проводит домашние матчи мужская баскетбольная команда. Мы хотим, чтобы чествование клуба стало праздником для болельщиков».
------------------------
Хех, братия… Инсайд. Вчера вечером позвонил Дружище и грит, мол, у него есть приятель, он себя кличет Красно-Синим Великаном, ибо вхож, грит… особо в положение женщин… так тот прислал ему по мылу любопытную штуку. Похожа на прикид разблюдовки Празднования Чемпионства. Грит, надо идтить. Я открыл-взглянул. Бежать надоть. Привожу.
« - По периметру фойе разместить манекены Рабинера через каждые 20 метров, с заменой пришедших в негодность через каждые 20 минут. Приписка: Найти живого или мертвого! Еще: На худой конец - Тити)
- Представление команды болельщикам. (На сцене). Представление болельщиков команде. (С мест).
- Исполнение композиции «Спорткомитет» ВИА «Ленинградские ковбои» с Краснознаменным Ансамблем Песни и Пляски. В первых рядах - пляски Св. Витта на одиозных статьях газет.
- Джигитовка на племенных свиньях. «Танец с соплями» из балета «Спартак» в исполнении труппы театра Дурова (приписка: разместить табло Шавло на табло)
- Исполнение Карвалью, Вагнером Лавом, Дуду и Жо оригинальной народной бразильской песни «Жангада уходит в море» из к/ф «Генералы Песчаных Карьеров», которым сзади на чистом португальском подпевает Кортнев из «Несчастного Случая».
- Встреча с творческой группой клипа «Чики-чики швайне» и демонстрация первоначального, не оскопленного цензурой, ролика, где Глюкоза и Co обыгрывает «Спартак» во все виды спорта.
- Торжественное приваривание к Кубку УЭФА ручек от Кубка России. После лужения - заливка в Кубок «Армейского шампанского» и пуск по рядам. (Приписка: возможен коньяк)
- Представление новой формы на сезон-06, отработка шизы по торсу и выбор девушки Акинфеева-05.
- Конкурс на лучшее декламирование «Бомбы».
- «Профессионалы – детям!» Виртуоз-светозвукохудожник прапорщик Пармин-Бучин метает взрыв-пакеты в публику в ритме «Эй, Семак! Давай, забей!» (Приписка: Только без жертв! Приписка прапорщика: Не извольте сумлеваться! Работаем без рекламаций!)
- В фойе – Кидание закладочного камня на дальность. Победитель получает право первым воткнуть лопату весной.
- Там же демонстрация последних кадров «Адьютанта Его Превосходительства» с крушением литерного.
- Раздача на выходе маек «Всем - пиздец, ЦСКА – навеки!» (Приписка: второе слово на пол-пуза, но не больше третьего)
- Проводы и развоз болел по домам с предоставлением им мегафонов для транспортных средств и рупоров пешим».
:-)
-----
9. БОБСЛЕЮТ ВСЕ (с)
1.
Яркое февральское утро без помех светило в окно сруба, резко оттеняя на бугрящейся от отошедших обоев стене сидящего за столом Казака. На полу у открытого всем ветрам окна без рамы в напорошенном снегу лежали слюдяные осколки, накрытые гвоздатым карнизом с занавесками цвета поля на «Локомотиве» в матче с «Севильей». Вообще-то Казак не сидел за столом, а лежал. Полукорпусом. Видно было, что когда залегал, то не выбирал свободное место, а так и покрыл посудный ландшафт. На расстоянии вытянутой руки стоял наполовину полный штоф. Или наполовину пустой. Но некому было вдаваться в философствующий спор. Потому, что кроме Казака в срубе никого не было. Об этом говорила почти полная тишина. Даже кукушка в часах, было дернувшись, не пробила створки, а чуть высунувшись, глухо пикнула и затихла. Только нет-нет да потрескивали половицы под слоем глины, поскрипывали обои, неумолимо, но деликатно отталкиваясь от стен, да еще похрустывал клавишами открытый ноутбук под тапком спящего. Сколько могло бы пройти в такой позиции времени неизвестно, но сон Казака был прерван лаем собаки. Она положила передние лапы на подоконник со стороны улицы и задергала пастью:
- Когда ж ты лопнешь-то от своей мухоморовки?! Глядь, опять в полупозиции! Кто ж так гостей встречает? Ни разу еще никого живьем не встретил!
Казак приподнял голову и стал фокусировать пса.
- Не бреши! Я тебя, песья морда, раньше не видел, чтоб два раза встречать! – Казак опять положил свой полуторс в ложе на столе.
- И меня тоже, чурбан ты не допиленный?! – Рядом с собакой в проеме окна возникло темя Муха.
Казак снова приподнялся.
- О! Прибыл, предвесник Агамемнона… – Казак показал на штоф, - Тогда проходи. А что это у тебя с твоим Цербером голоса как один? Ты подстроился или он?
- Да ты, выдра, смотрю, совсем все, что мог себе своим пойлом залил! - Воскликнул Мух уже внутри сруба, - Собаки не разговаривают! Даже мой Левка. – Тот услышав свое имя на секунду оторвался от уборки, к которой приступил с сеней, - Ну, ты и устроил свинарник!
Казак дернулся и поднял указательный палец.
- Не свинарник, а крааль. Вот жду авгиевых… подручных.
- Кого ждешь?!
- Ты пришел, теперь никого.
Мух поднял с пола ноутбук. На экране горел Офигест с последним, сильно умляутным постом Казака.
- Да ты, бассейн без труб, смотрю, уже сутки как впал!
- Не впал, а выпал. – Уточнил зачем-то Казак и вдруг завел, - Рагнаааар рыж, каааак Одиииияяя… еееемууу выыпааал дааальниииий пооохооод… - И без перехода, - Просрали?! Просрали, спрашиваю, Атландиду?! Утопили ее в срамотени…
Мух сплюнул. В окно. В окне тут же появились люди. В белых одеждах. С нацорнаментом. Мух посмотрел на Левку, тот на Казака. Казак спал.
- Вам кого? – Спросил Мух.
Один из прибывших, седой, сверился с надписями на бумажкке в руке и почерневшим номером на углу сруба:
- Нам нужен… Александр… Александр… - Он обернулся и зашептал квадратному, - Тут ни по батюшке нет, ни фамилии…
Квадратный обернулся к стриженому, помоложе. Тот открыл папочку, шепнул.
- Нам нужен Александр, пишушийся в интернете под ником Казак по всему живому. – Сказал, выслушав Квадратного, Седой.
- Зафиг?
- По важному государственному делу.
2.
Мух собрал со стола, потряс Казака.
- К тебе государственники. По делу.
Казак поднял голову. Уставился на прибывших. Стал пересчитывать, на третьем то ли бросил, то ли прибывшие кончились, а может фокус сместился.
- С чем пожаловали? – Спросил Казак в воздух, не оставляя попыток сфокусировать взгляд на место на столе перед собой.
Седой прокашлялся. Переступил с ноги на ногу. Стриженый всунул ему в пальцы раскрытую папку.
- С государс…
Мух быстро поднял ладонь, прерывая Седого.
- Казак спрашивает, что вы ему привезли?
Прибывшие переглянулись.
- Да собственно это мы приехали, чтобы… взять … Вы наверно знаете, сейчас идет Зимняя Олимпиада… Говорят, у него есть такой настой… Мобилизующий… Говорят, никакой Роге не придерется…Все медали… - Седой прервался, так как после слова «взять» Мух и Левка стали вдруг прыгать и кашлять, вытаращив глаза, как обкуренные, создавая громкий шум, с ужасом при этом поглядывая на прислушивающегося Казака, - То есть попросить у него…
Тут даже кукушка включилась, оглушительно заверещала, причем, раз тридцать, пока Мух на пальцах не смог объяснить прибывшим, что сейчас лучше помолчать.
Казаку наконец удалось сфокусировать взгляд на место перед собой. Оно пустовало. Казак заметно набычился.
- Да о чем там с ними толковать, Мух? Они, поди, не знают даже о чем спорили досточтимые Еврипид и Евклид с академиком Блядиусом, правящего Брадиса! Пустые они, смотрю, люди… - Он еще раз осмотрел стол и, проведя для чистоты замера, по нему лапищей, стал хлопать себя по бедрам, ища шашку или хотя бы лампасы, не нашел и поднял бездонный взор на прибывших и прошептал, – С пустяков, верьте волтерьянцам, начинаются у Помпеев Последние Дни… - Он вдруг сжал кулаки и завел, да так, что табурет под ним начал сигналить треском, - Встааавввляяяяйте люююдиии рууусссккиииеееяяяя….
Мух, ни слова не говоря, быстро снял со Стриженного увесистый рюкзачок, развязал, хмыкнул, вынул несколько палок колбасы, банки с икрой и селедкой, коньяк. По домашнему подвинул ладонью выскочивший у Стриженого «Стечкин» и достал из шкафчика без створок стаканы. По штуке на человека. Переглянувшись с Левкой, поставил на табурет еще один. Начал разливать.
- Есть настой у Сани. Есть. – Как ни в чем ни бывало ровным голосом произнес Мух. Несмотря на мутность стаканов, лил он микронисто, - Не врут люди. Зверь-пойло. А что вы хотите? Из мухоморов, собранных в особое время… Полет до суток… Без дозаправки в воздухе… Но! - Мух сделал паузу и после общего разлива, глядя в глаза Седому, долил Казаку и себе коньяк до капилляра, - Медалей вам не видать. Так как эта мухоморовка действует только на него. Проверено. Многими. Этот утконос - уникум. – Седой стал разочарованно обмякать, опускаясь плечами, а Мух обернулся к его помощникам, - Квадратный, нарежь-ка колбасы, а ты Стриженый – открой-ка банки! А мы пока Седого успокоим.
3.
- Далась тебе эта сраная Лимпиада! – Увещевал за столом Седого Мух. Когда кончилась бутылка коньяка, Квадратный выудил из чемоданчика от Гуччи вторую, - Попрыгали и - забыли.
- Не скажи! – Возражал раскрасневшийся Седой, немного пришедший в себя и даже несколько воодушевленный фразой Муха о том, что если бы удалось перевезти Казака в Турин, то медалей десять тот бы взять успел. Оставалось самое сложное. Уговорить Казака. Даже не уговорить, а влить его в русло задач, необходимых Седому. Ибо у Казака в данный момент была только одна задача – сожрать снедь, выуженную Мухом у приезжих. Но было видно, что эта задача близка к выполнению.
- Ну, вот как? Мух, как мне уговорить Александра? – Вопрошал Седой, вынув из нагрудного кармана куртки у Квадратного увесистую титановую фляжку. Разлил ее содержимое по стаканам, - На что же его можно взять? Говоришь, ни деньги, ни слава, ни долг? А если… - Седой ввел сталь в голос, - …забреем? Припугнем? Зажмем по всем фронтам? Мы ж можем… Что? Какие цепи? Ты о чем? А-а-а. А если… вот этот… как его… патриотизм?
Услышав это, Мух, Левка и кукушка в часах замахали и запрыгали так, что Казак даже упал с табурета, выронив полутушку копчушки. Рот Седого был тут же облеплен ладонью Муха, лапой Левки и крылом кукушки.
- <kzlcrbq rjhtym!!! – Заорал Казак, - ///Htfkmyj j[etkb!!! – Затем утробно снизу посверлил всех глазами. Нащупав копчушку, немного успокоился и со словами «надеюсь, вы помните, друзья, с чего начался Гвадалквивир?», водрузился на табурет.
- На что же его брать? – Прошептал Седой, - Вот незадача…
Мух взял свой стакан, покрутил. Перевернул и так и сяк. Седой защелкал пальцами. Стал цеплять ладошкой воздух позади себя, где сидели Квадратный и Стриженый, но ладонь осталась пуста. Стриженый попытался вставить в нее рукоять «Стечкина», но Седой дернулся от нее, как от жабы. Вздохнул, полез в пиджачный карман, достал фляжку от Фаберже, завис пальчиками над крышечкой, задумался. Мух, зевнув, встал, позвал Левку, начал собирать посуду со стола. Седой крякнул и торопливо стал отвинчивать крышку у фляжки. Хватило только Муху, но по капилляр.
- Ну, говори, есть способ?
Казак вдруг гулко поднял голову:
- А ведь… в раньшее время… помнили… что динозавры были… многоголовые Змеи-Горынычи… и вымерли они от того, что стали пить поврозь… счас об том помнят только, говорят, ассирийцы… - Сказал и вновь опустил голову на стол.
Седой вздохнул и вынул из другого кармана вторую Фаберже. Налил Казаку. Тот из рукава майки достал иголку, бросил ее на капилляр.
- Что он делает?! – Спросил Муха заинтригованный Седой.
- Север ищет. Падал, вставал, вертелся. Ориентир на местности. - Мух поднял, примериваясь, свой стакан. Казак извлек иголку, вписал ее в рукав, без хакания опрокинул в себя содержимое стакана, не расплескав ни капли. Сморщился. Низко забубнил, - Почем брал? Небось, переплатил? На автобазе нашей такое же по 60 идет…
Седой с нетерпением стал ждать, когда Казак наклонит на стол свой полукорпус, чтобы таки узнать у Муха способ, но Казак вдруг на удивление ясным взором поглядел Седому в глаза.
- А ты просить умеешь, Седой? - Спросил Казак почти трезвым голосом, - Небось, забыл как это делается? Сыра боишься? Сколько медалей тебе не хватает? А, Седой? Сколько было б тебе хорошо?
Седой замер, потом защелкал пальцами, в ладонь тут же ткнулась раскрытая на нужном месте папочка.
- Тебе наш план-максимум, Александр?
- Нет. Сколько надо взять медалей, чтоб ты как сыр рдел флагом?
- Не понял. – Опешил Седой, тускнея лицом.
- Понял. – Одновременно произнесли Казак, Мух и, похоже, даже Левка с кукушкой, - Хех.
3.
В перерыве финального матча, в раздевалке ганадской сборной.
- Я есть не понять, где на этом стадион… в этот город… в эта страна наши тафгаи, геи их подери! – Орал Коуч, - Мне, что, самому выйти против этого Годзиллы-Конга?! Эй, где вы все?! Где Голкипер?! Эй, Уилл! Ты же говорил, что этот Cassak не успеет с трассы бобслея на наш матч? Что? Так он еще и обязательную после нее откатал?!
Коуч сел на скамейку. Достал фляжку с «Белой Лошадью», припал до дна. Допил. Сунул пальцы в поредевшие за два периода волосы и глубоко выдохнул:
- Атлантида что ли всплыла?....
-----
10. БУГРЫ НА ПОЛЯНЕ
На лесную искусственную поляну вылез заспанный Козел в роскошном пиджаке и бомжеватых штанах. Одним передним копытом он скидывал с загривка сено-солому, другим нес чемоданчик типа «Президент». Взобравшись на пригорок, раскрыл. Достал майку-трусы-гетры сборной России. Пыхтя, одел их поверх одежд. Вынул большой мобильник без единой циферки, но с гербом, включил его, с пиететом засунул обратно. По второму мобильнику набрал номер, поозирался, сказал по голландски «Раз, раз, раз. Три, пятнадцать». Тут же рядом, как из-под земли образовались Крот, Дрофа и Скунс с микрофонами, ручками и блокнотами. Помолчали. Козел интригующе покопался в дипломате и вытащил пачку бумаг. Дрофа выгнула голову из-за плеча Козла и фыркнула тому в ухо. Это были банальные заявки клубов. Выгнула еще, чтобы изучить внутренность чемоданчика, но Козел захлопнул его у ее носа. Полистал бумаги. Затем поднял морду и изучающее посмотрел на поляну, где разминались, гулко стуча кто чем может, участники начинающегося соревнования. Пересчитал на всякий случай.
- Сходили бы этих поспрашивали! – Обратился он к троице с ручками, - Чего не в гуще?
- Где-ты густоту увидел? - Воскликнул Крот, - Все обрыли-перерыли! Ничего нового.
- Я уже к ним и так подходил, и этак, – Пожаловался Скунс, - Одни дежурные слова. Машут руками и носы воротят! Ничего, счас сил наберемся...
- …и новый круг сделаем, - Продолжила Дрофа.
Козел повернулся к поляне. «Красавцы! Как смотрятся! Как стремятся! Как изменились-то! А что, Волчаре идет желтая жилетка! Ноги, вона, как шпалы! Шерсть что-то, правда, поседела… Но глаза… глаза как горят! Как луч поезда в длинном туннеле! Или маяк на башне. Вавилонской. Кстати, а где луч-то этот энергичный? А вон, Свинью оттеняет… Нда. Не та уже Свинья. Не та. Так, а почему она стоит?! Лежала же?! Кто поставил?» Козел как бы невзначай подошел ближе, мол, я тут у Коня сигару прикурю, присмотрелся. «Ба! Вот это да! Да она же лежит, как лежала! Ее глиной просто облепили, придав форму стоячей! Церетели, какие-то прям!» Козел через плечо обернулся на Скунса, Дрофу и Крота, те забегали глазками, ручками показав, мол, молчи, Козел, игра такая. Тот покачал головой, энергично, но аккуратно похлопал свинью по лучевой кости и отошел. «А с кем она во втором, интересно, встречается?» - Спросил он вслух.
- Со мной!
Козел стал озираться. Увидел. «Опа» - Подумал он. Наклонился. Перед ним сидел шустрый кабанчик. Размером с пальчик. «Смена растет?»
- Ну-ну. – Сказал Козел.
- О’ Босс! – Рявкнул рядом отжимающий колесную пару Волк.
- Ну-ну. – Повторил Козел и встал, - Ты эта… Проследи, а… одного скунса с ручкой - по горло всем… а то ведь санкции могу.
- Ну-ну. – Сказал Волк и, повернувшись, стал заворожено смотреть, как летают поверху мячи над его головой, - Победителей, говорят, не судят.
- Кстати, о судьях, Козел! – Глухо прохрюкала Свинья, из-под засохшей глины, - Беспредел учиняешь! Когда это было, чтоб при прочих равных, эпизоды не туда, куда надо, трактовались?! Что за Козу-Егозу ты тут мне показываешь все время? И иностранцев каких-то не таких выписываешь! Прям вылитые наши! Вот выйду в Европу, увидишь, как надо судить!
- В Европу? – Прошелестела мимо по траве Змейка с короной, - Не мне судить, но мыло не забудьте.
Услышав это, неуютно передернулась Крылатая крыса, зажмурив совиные глаза. Вздохнула. Вспорхнув, улетела тренироваться чистописанию у Канчельскиса.
Козел крякнул и пошел наведать Пса. Ибо тот гулял. Ошалело пил из горла «Шанель №5» закусывал ее лягушками, сдабривал их «Провансалем», распевая с трех пополудни скабрезные испанские песни.
- Ну-ну. – Нежно, по-отечески, похлопал Козел Пса по плечу, а потом по щекам. Показал на инопланетянина, рьяно рвущего в клочки боксерскую грушу присосками, - Море стало по колено?
Козел стал подниматься на пригорок. Мимо прошкрябал Лось, щеголяя новеньким кильтом и кислородной маской, бодро прокатился пробковый Мяч в Кепке, чихал, заводясь «зилок», ревел, перебирая камни и сучки в котомке Медведь, жизнь кипела.
Козел хрустнул костями, потягиваясь, повернулся к Дрофе, Кроту и Скунсу, спорящих, кто из них поедет в Севилью и строго сказал:
- Узнаю, что футбол анализируете из бара – пар из анала пойдет! Так и напишите! Себе на лбу! – И не слушая ответ, пошел гнездиться в сити-вертолет БМВ.
А ответы были. Правда, их заглушил шум движка вертолета.
А его - ржание Коня.
-----